Глава 43

Сута сказал:

И Васуки сказал тогда слово мудрецу Джараткару: «Эта девушка носит одинаковое с тобою имя, она моя сестра, предавшаяся подвижничеству. Я буду содержать твою супругу; возьми же ее, о лучший из дваждырожденных! Я также буду охранять ее всею своей силой, о богатый подвигами!». И когда змеем было дано обещание «я буду содержать сестру», Джараткару отправился тогда в жилище змея. И там он, лучший из знатоков мантр, соблюдавший великий обет, благочестивый и преуспевший в подвигах, взял ее руку, предложенную согласно закону, при чтении мантр. Потом, восхваляемый великими риши, он, взяв супругу, отправился в дивные и прекрасные покои царя змей. Там на приготовленном ложе, покрытом драгоценными покрывалами, стал жить Джараткару вместе со (своею) супругою. И, превосходнейший, он заключил там соглашение с женою: «Не должно быть никогда сделано или сказано (тобою) неприятное для меня. Если же будет сделано неприятное, я покину тебя и твой дом. Запомни же это слово, изреченное мною». И тогда та сестра царя змей, крайне смущенная и исполненная великой печали, сказала ему в ответ: «Да будет так». И вот она, прелестная, желая сделать угодное, стала прислуживать супругу столь тяжелого нрава способами, свойственными белым воронам.85 И однажды в благоприятное для зачатия время сестра Васуки, совершив согласно предписанию омовение, приблизилась к своему супругу, великому отшельнику. После этого у нее возник зародыш, подобный пламени, наделенный чрезвычайной аскетической силою и блеском, равным самому огню. И он возрастал, как месяц во время светлой половины. И вот однажды, когда прошло некоторое время, Джараткару, великий подвижник, положив голову к ней на колени, спал, словно он был утомлен. И меж тем как тот величайший из брахманов спал, солнце должно было уже зайти за гору. На исходе дня, о брахман, мудрая сестра Васуки, боясь нарушения закона, подумала тогда: «Будет ли пристойно, если я разбужу своего супруга, или нет? Ведь он с тяжелым нравом и блюдет закон. Как бы не провиниться перед ним. Если грозит гнев благочестивого человека или же нарушение им закона, то нарушение закона будет тяжелейшим (злом), – так я полагаю. Если я подниму его, он, несомненно, разразится гневом; если же будет упущено время совершения обрядов в сумерки, то будет допущено нарушение закона». Так рассудив умом, змея Джараткару сказала тогда нежно, сладкоречивая, такое слово тому ришн, пылающему аскетической силою, лежавшему подобно богу огня: «Встань,о наделенный великой долей, солнце уже клонится к закату. Почти сумерки обрядом, о господин, прикоснувшись к воде, ибо ты соблюдаешь обет. Пришло время для совершения Агнихотры,86 минута приятная и страшная. Наступают уже сумерки на западной стороне, о господин!». Когда было так сказано, тот знаменитый Джараткару, великий праведник, с дрожащими губами сказал супруге такие слова; «Ты проявила этим пренебрежение ко мне, о змея! При тебе я не буду жить больше и уйду, как и пришел. Ибо нет, о прекраснобедрая, силы у солнца, чтобы, когда я сплю, зайти в обычное время, – такая уверенность в моем сердце. Если кому оказано пренебрежение где-нибудь, то не подобает ему жить там, а тем более – мне, благочестивому, или подобному мне». Когда так было сказано супругом, Джараткару, сестра Васуки, с трепетом в сердце молвила тогда в месте своего жительства: «Не из пренебрежения я разбудила тебя, а сделано это мною для того, чтобы не было (у тебя) нарушения закона, о брахман!». Услышав сказанное, мудрец Джараткару, великий подвижник, исполненный гнева, сказал змее, желая покинуть ее: «Не ложно произнесено мною слово, я уйду, о змея! Таково ведь было обоюдное условие, заключенное раньше между мною и тобою. Я жил (здесь) счастливо (с тобою), о милая! Ты должна, о прелестная, сказать твоему брату, когда я уйду отсюда, о робкая, что ушел твой господин. Ты же, когда уйду я, не должна предаваться скорби!». Когда было так сказано, Джараткару, безупречно сложенная и прекраснобедрая, поглощенная заботой и печалью, сказала тогда в ответ слово своему супругу Джараткару прерывающимся от слез голосом, с мольбой сложив руки. Лицо ее осунулось, глаза были омыты слезами, но она набралась смелости, хотя и трепетала сердцем: «Всегда пребывающий в законе, благоволи не покидать пребывающую в законе, свободную от проступка, всегда радеющую о благе любимого. Что скажет Васуки мне, несчастной, не достигшей той (цели), ради которой меня выдали за тебя, о лучший из дваждырожденных? И того потомства, которое ожидается от тебя моими родственниками, пораженными проклятием матери, о превосходнейший, пока что не видно. Ведь только вследствие получения потомства от тебя может быть счастье для моих родственников! Мой брак с тобою не должен быть напрасным, о дваждырожденный! Желая блага родственникам, о владыка, я умоляю тебя. Как же ты, о превосходнейший будучи великодушным, вложив в меня этот зародыш, не имеющий еще определенного облика, хочешь покинуть меня неповинную и уйти?».

И после того как так было сказано, отшельник Джараткару, богатый подвигами, сказал своей супруге слово, которое (было) подходящим и пристойным: «Этот зародыш в тебе, о счастливая, есть риши, подобный Вайшванаре.87 Он будет высоко благочестив и искушен в ведах и ведангах». Сказав так, тот великий мудрец Джараткару, справедливый душою, удалился, приняв твердое решение вновь предаться суровому подвижничеству.

Так гласит глава сорок третья в Адипарве великой Махабхараты.