ПРИМЕЧАНИЯ. ГЛАВА I

1. I, 1. Дхритараштра сказал — старый раджа Кауравов, дядя Пандавов и отец Дурйодханы, слепой Дхритараштра спрашивает своего возничего Санджаю о происходящем на поле битвы. Мудрец Кришна-Двайпаяна, отец и учитель Дхритараштры, наделил Санджаю способностью ясновидения: он может издалёка следить за происходящим на поле сражения и передаёт радже, что видит и слышит. Всё дальнейшее — рассказ Санджаи Дхритараштре. В Гите изложено в форме диалога философско-религиозное учение вишнуитов. Диалог пользовался большой популярностью в Индии. Даже некоторым Упанишадам придана такая форма (ср. Чхандогья, Прашна уп.). Для позднейших памятников она является господствующей.

В диалоге обычно участвует учитель, часто божественный, и ученик, который тоже нередко божествен, реже — ученики. Очень популярны диалоги между божественной четой, причём не всегда роль учителя предоставляется мужской ипостаси: нередко поучает женская ипостась (Шакти).

По существу и Гита есть беседа божественной четы, так как Кришна есть аватар Вишну-Нараяны, Арджуна же — воплощение Нары, женской ипостаси (шакти) Нараяны, о чём Арджуне сообщает перед битвой сама Дурга.

Эти моменты интересны в том отношении, что они дают возможность проследить процесс слияния образов Кришны, Вишну и Бхагавана, в котором некоторые видят древнего бога пастушеских племён, аборигенов Индии, покорённых впоследствии арийскими завоевателями.

2. I, 1. На поле дхармы — Поле Куру есть известная до сего времени местность в Индии, где происходило знаменитое сражение Бхаратов; оно называется «полем Дхармы»; последнее название можно перевести как «поле чести, доблести, закона...».

Народная память сохранила это название для местности близ Дели (древний Хастинапур). В Пуранах повествуется, что на этом поле в незапамятные времена было совершенно великое жертвоприношение. Двойное название поля действия как бы символизирует двойственное значение поэмы: «историческое» (в смысле эпоса) и религиозно-философское; это последнее особенно подчёркивалось индийскими комментаторами, видевшими в Гите учение о путях достижения высшего духа (Пурушоттамы).

Слово дхарма в индийской философии обладает чрезвычайно многими значениями, не только существенно отличными в словоупотреблении разных философских школ, но в зависимости от контекста даже в одном и том же произведении. Комментаторы определяют его так; «dharayati iti dharma», то есть «поддерживает, а потому и называется дхарма» — глагол «dhar» означает «поддерживать». Дхарма есть основа, опора, нравственная опора — закон, обычай, обязанность.

Философские школы Индии расширяют эти понятия до космического значения. Слово кшетра может употребляться также в прямом, обыденном смысле: «поле» и в философском, когда оно принимает характер термина, понимаемого различными философскими школами с различными оттенками, но в основном в значении «объект», природа, материя; значение это уже вполне выявлено в эпической Санкхье и поздних Упанишадах (особенно в Майтраяна уп.).

В Гите развитию этого понятия посвящена целая глава (XIII). Трудно думать, что такие важные для определённого философского направления индийской мысли термины были случайно поставлены как начальные слова философского произведения. Скорее их нужно рассматривать как своего рода «ключ» к произведению. Литературный приём начинать произведение с «ключа» не так уж редко встречается в философско-религиозных произведениях древности. Поле Куру, где сражались два близких рода за обладание царством, становится «полем Дхармы», здесь Шри Кришна, аватар Вишну-Пурушоттамы-Нараяны, даёт наставления в «высшей мудрости» ученику, который есть его же собственная объективизация — «кшетра», «шакти», то есть по существу он сам (ср. гл. Х и в особенности шл. 20 и 37).

Так понимали Гиту из поколения в поколение вишнуиты, для которых эта книга являлась непреложным кодексом жизни.

Курукшетра есть одно из самых священных мест в Индии; названо оно так и потому, что здесь родоначальник Куру приносил жертвы и совершал аскезу. Оно также называется «Брахмакшетра», так как здесь риши приносили жертвы Сарасвати. В Шатапатха-брахмане (IV, 2) сказано: «Агни, Индра, Сома, Вишну, Микха и все другие боги, за исключением Ашвин, присутствовали при жертвоприношении. Курукшетра было место, где совершались жертвы, поэтому говорят, что Курукшетра есть место, где боги совершают жертвоприношения».

Таков смысл, вкладываемый индийской традицией в это слово, его нужно знать, чтобы уловить основной символизм Гиты.

3. I, 1. Что сделали мои — хотя обе сражающиеся стороны и принадлежат к роду Куру в широком смысле слова (почему Кришна и обращается иногда к Арджуне, как к куру), однако, в узком смысле название «куру» присваивается прямым потомкам Дхритараштры, сторонникам сына Дхритараштры, Дурйодханы, на которого возлагается вина развязывания войны; сторонники братьев Пандавов именуются «пандавы». Дхритараштра спрашивает Санджаю, что происходит на поле Куру в данный момент, так что употреблённое в стихе прошедшее время является известной поэтической вольностью.

4. I, 2. Дурйодхана — «Трудноодолимый» по переводу БПС. Лоринзер переводит «Дурносражающийся», поясняя, что такое имя надо понимать не в том смысле, что Дурйодхана плохой, трусливый воин, а в том, что приёмы его борьбы не честны, коварны. Во многих других местах Махабхараты это имя читается как «Суйодхана» — «Легкоодолимый» или «Хорошо сражающийся». Лоринзер полагает, что имя Дурйодхана было впоследствии заменено сторонниками Куру на имя «Суйодхана», и видит в такой замене доказательство, что позднейшая редакция всей поэмы была переработана в направлении обеления кауравов. Другие же исследователи дают противоположное толкование, принимая «Суйодхана» за первичное имя, видя в этом доказательство теории, утверждающей, что первичная редакция Махабхараты принадлежит сторонникам Куру. В подтверждение такого взгляда приводятся рассказы Махабхараты о коварных приёмах братьев Панду против их врагов, о кровожадности Бхимы — Волчьего Брюха (Врикодара) и пр. Нужно сказать, что доводы эти не отличаются убедительностью. Ведь нельзя же сомневаться в греческом происхождении Одиссеи только на том основании, что в поэме повествуется о коварных поступках «хитроумного мужа». Что же касается словоупотребления имени «Суйодхана», то небезынтересно заметить, что на военном совете, описанием которого начинается эпизод V книги «Бхагавадяна», участники совета — братья Пандавы, Кришна — называют сына Дхритараштры Суйодханой явно в презрительном смысле.

Сторонники Дурйодханы никогда не называют его Суйодханой. Как бы там ни было, но в дошедшей до нас редакции Махабхараты Дурйодхана изображён с ярко отрицательными чертами.

В стихе I, 23 Арджуна называет Дурйодхану «злокозненным» и говорит, что оба войска, вступая в битву, выполняют его злую волю. Образ Дурйодханы можно понимать как символ Камы, о котором говорится в III, 37 и сл.

5. I, 2. Наставнику — в подлиннике употреблено слово «ачарья» — учитель, преподаватель вообще, тогда как «гуру» означает «духовный учитель». В данном случае речь идёт о Дроне, воинствующем брамине.

Он учил ратному делу Дурйодхану и Пандавов. Арджуна был его любимым учеником. Важно отметить, что Дрона, несмотря на свою принадлежность к касте браминов, занимался ратным делом, которым, по законам Ману, надлежит заниматься только кшатриям, браминам же оно запрещается. Это обстоятельство можно использовать для хронологических соображений: можно думать, что в период создания Махабхараты, по крайней мере, первой её редакции, и в частности, Гиты, границы каст ещё не были твёрдо установлены, и представителю одной касты не вменялось в преступление выполнение занятия (дхармы) другой касты; по крайней мере, это касается высших (двух?) каст.

6. I, 3. Сыном Друпады — вероятно, здесь говорится об Юдхиштхире или Арджуне, учениках Дроны и зятьях Друпады. Легче предположить здесь некоторую вольность: употребление «сын» вместо «зять», чем думать, как это делают Томсон и Хилл, что речь идёт о Дхриштадьюмне, сыне Друпады, брате жены Пандавов. Указание Томсона, что Дхриштадьюмна был старшим со стороны Пандавов, неверно, так как в битве участвовал и сам Друпада, его отец. Махабхарата не уделяет руководящей роли Дхриштадьюмне и не выдвигает его полководцем.

7. I, 4. Ююдхана — «Жаждущий битвы» — имя одного из сыновей Сатьяки, колесничий Кришны.

8. I, 4. Вирата — «Прекращение», «Конец» — раджа народа матсья: у Вираты братья Пандавы пробыли тайно тринадцатый год своего изгнания. Вирата — отец жены сына Арджуны, Абхиманью.

9. I, 4. Друпада — «Деревянная колонна», «Столп», «Основа» — князь панчалийцев, отец Дхриштадьюмны и Кришни (ж. р. Kêûòô — «Чёрная»), чаще именуемой по отцу Драупади, то есть дочь Друпады, это — общая жена братьев Панду. Приложением к имени Друпада в данном стихе стоит «maharatha» — «обладающий большой колесницей», «велико-колесничий», «большая колесница». Никхилананда поясняет, что «махаратха» называют воина, способного сразить 110000 лучников. Эпитет этот очень часто встречается в эпосе; так как для русского читателя он звучит достаточно чуждо и не вызывает нужных ассоциаций, то его правильней будет передавать не по форме, а по смыслу: «славный воитель». Друпада оскорбил Дрону и был им обезглавлен в битве.

10. I, 5. Дхриштакету — «Отважный стяг» — имя одного раджи.

11. I, 5. Чекитана — «Разумный». Это эпитет Шивы и вместе с тем мужское имя, в данном случае одного раджи.

12. I, 5. Кеши или Каши — «Солнце» — древнее название Бенареса.

13. I, 5. Пуруджит — «Многопобедный»; брат Кунтибходжи, приёмного отца Кунти, матери Пандавов.

14. I, 5. Кунтибходжа — приёмный отец Кунти, матери сынов Панду.

15. I, 5. Шайбья — раджа народа шиби.

16. I, 5. Бык среди людей — один из любимых эпитетов в эпосе.

17. I, 6. Юдхаманью — «Воодушевление, пыл битвы».

18. I, 6. Уттамоджа — «Крайне сильный»; «Могучий».

19. I, 6. Сын Субхадры — Субхадра — младшая сестра Шри-Кришны, жена Арджуны; таким образом, Саубхадра есть метронимическое имя сына Арджуны Абхиманью.

20. I, 6. Сыны Драупади — то есть дочери Друпады Кришни (см. прим. 9), имевшей от каждого из братьев Пандавов по сыну.

21. I, 7. Для сравненья — некоторые переводчики опускают это выражение (напр., Сенар), другие же переводят его различно, но так, что чувствуется его излишность в фразе. Напр., Бюрнуф: «Pour te faire souvenir d’eux»; Дейссен: «Damit du sie kennst». С одним из этих оттенков передают это выражение Томсон, Леви, Теланг. Но ни тот, ни другой тот оттенок не вытекает из внутреннего смысла фразы. Особенно странно звучит, когда в числе витязей, с которыми «знакомит» или о которых «напоминает» Дурйодхана Дроне, на первом месте стоит сам же Дрона. Ясно, что такой перевод не передаёт смысла подлинника. Дурйодхана в решительный момент перед боем охватывает взором войска и советуется со своим наставником в ратном деле, Дроной, на которого он возлагает особые надежды; Дурйодхана мысленно взвешивает соотношение сил и выражает дальше (шл. 10) итог сравнения не в пользу своей стороны. Вот почему ему понадобилось перечислять выдающихся бойцов с обеих сторон, а не ради театрального «представления» их Дроне, который не мог их не знать или «забыть». В таком понимании разбираемое выражение получает силу и смысл: оно внутренне связано и единой нравственной идеей с дальнейшим. Гита показывает, как разные психики по-разному отвечают на одно и то же явление.

«Злокозненный», как его называет Арджуна (шл. 1, 23), Дурйодхана, выбравший физическую силу полчищ и отвергший силу нравственную, Шри-Кришну, с тревогой взвешивает силы, в его словах чувствуется страх и полное неумение видеть дальше грубых физических моментов. Арджуна также обозревает поле битвы, также обращается к учителю (гуру), но плотный физический момент он умеет поднять на высоту огромной нравственной проблемы.

Слово «saüjèô» БПС переводит через «Einverstÿndniss» в первом значении и через «Bewustsein, eine klare Vorstellung» во втором, относя это последнее значение к данному месту Гиты.

22. I, 8. Господин — то есть Дрона, к которому обращается Дурйодхана. В подлиннике употреблено слово «bhavant», буквально значащее «существующий» и употребляющееся как местоимение второго лица с конструкцией третьего. Дурйодхана обращается к учителю и поэтому употребляет этот изысканно вежливый оборот.

23. I, 8. Бхишма — дядя слепого раджи Дхритараштры, отца Дурйодханы; как старшему в роде, ему было поручено командование войсками, Бхишма — один из выдающихся представителей рода Куру. МБх даёт его образ в очень положительных тонах. Шестая книга поэмы, включающая и Бхагавадгиту, называется «Книга Бхишмы». В XII книге даны предсмертные поучения Бхишмы, самый крупный философский текст поэмы, известный под названием «Мокшадхарма» — учение об освобождении. Наряду с Гитой, с книгой Санатсуджаты и с Анугитой, Мокшадхарма является важным памятником ранней Санкхьи.

24. I, 8. Карна — «Ушастый», «Чуткий» — сын Кунти, матери братьев Пандавов, но рождённый ею до замужества. Когда Кунти была девушкой, повествуется в МБх, один брамин сообщил ей мантру, инвокацию Сурьи (Солнца). Выйдя утром на террасу, девушка из любопытства произнесла мантру, и Сурья, привлечённый силой заклинания, явился и спросил о причине вызова. Девушка в смущении призналась, что совершила инвокацию из простого любопытства, чем вызвала гнев бога, поставившего ей условие: или наказание её и брамина, неосторожно сообщившего тайну мантры простой, неподготовленной девушке, за злоупотребление мантрой, или же половое соединение с ним, богом Солнца. Кунти боится потери девственности, последующей кары и скандала, но Сурья оплодотворяет её, не нарушая её девственности, и обещает ей, что и после родов она останется девушкой. Кунти рожает сына с золотым цветом кожи и в золотой броне, делающей его неуязвимым для врагов. Мать тайно уносит сына на реку, и он, подобно Моисею, Кришне и некоторым другим героям древности, плывёт в корзине по реке; его находит возничий и усыновляет, почему Карна и получил эпитет «Сутапутра» — сын возничего. В МБх повествуется также история, как Индра, легендарный отец Арджуны, хитростью получает от Карны его золотую броню, которую Карна вынужден содрать с себя, как кожу; таким образом он становится уязвимым для стрел Арджуны. Карна пылает особым гневом против братьев Пандавов и уже слишком поздно узнаёт, что это его братья. Это — могучий воин, способный, по мнению кауравов, один справиться с противником.

25. I, 8. Крипа — «Сострадательный» — получил это имя за особое проявление сострадания, качества столь высоко ценимого в Шастрах.

26. I, 8. Ашваттхаман — «Лошадиная сила» — один из сыновей Дроны, один из немногих Кауравов, уцелевших после битвы.

27. I, 8. Викарна — «Растопыренные уши»? (как признак хорошего домашнего животного? — БПС); «Безухий» — один из сыновей Дхритараштры.

28. I, 8. Сомадатта — «Данный Сомой». Это имя носили многие раджи.

29. I, 10. Недостаточна наша сила — разные переводчики по-разному понимают этот стих. Приведём несколько примеров.

Burnouf: «Nous avons une armçe innombrable; mais la leur...»

Senart: «Limitçe en nombre, c’est en Bhishma que notre armçe Ú sa sauvegarde; leur armçe Ú eux sous la sauvegarde de Bhima est immense...».

Telang: «Thus our army... unlimited... while this army of theirs ... is very limited».

Deussen: «Unzulÿnglich ist diese unsere Streitkraft ...und zulÿnglich ist die Streitkraft jenern...».

Thomson: «This army of mine is not sufficient...».

Lúvi: «Imparfaite est notre armçe...».

Как видно из приведённых цитат, понимание текста может быть настолько разным, что граничит с противоположностью. С толкованием Сенара никак нельзя согласиться, так как оно противоречит повествованию МБх о том, что Дурйодхана выбрал несметные полчища. Оригинально понимает Леви: Дурйодхана считает, что его войско «несовершенно» (качественно), такое толкование вполне оправдано контекстом.

Анандагири приводит различные толкования индийских схолиастов, из этих цитат видно, что и в индийской традиции нет установленного понимания текста. Сам Анандагири и приводимые им схолиасты считают, что Дурйодхана утверждает, что его войско больше войска противника и руководимо более опытным вождём. Однако такое понимание не согласуется со следующим стихом, где говорится, что Бхишма старается ободрить Дурйодхану, что вполне соответствует образу заносчивого, коварного, но трусливого Дурйодханы, каким его показывает МБх.

Первичное значение слова «bala» — «сила», вторичное — «войско», так что русское и санскритское словоупотребление в данном случае полностью совпадают. Перевод «bala» через «сила» позволяет легко переходить от конкретно-физических представлений к духовно-нравственным, что так характерно для Гиты. Бхишма, как старший в роде, считается и лучшим полководцем, более сильным; Бхима же относительно молод, менее опытен, и поэтому его водительство ценится меньше.

30. I, 11. Бхишму — подлинник даёт довольно вычурный оборот, позволяющий разные толкования. Приведём примеры.

Lorinser: «Aller öberall wohl vertriebet in guter Ordnung aufgeschellt — solle Bhischma unterstötzet nur der Tapfern Schaar, die Alle dort».

Thomson: «And do you, even all of you, drownupin all the ranks of the army according to your grades attend even to Bhishma».

Bunouf: «Que chacun de vous dans leur rangs, garde la place qui lui est çchue et tous dçfendez Bhishma».

Deussen: «Darum sollt ihr alle, je nach eure Ordnung, aufgestellt, bei allen Waffengangen euch urn Bhischma geschart haben».

Telang: «And therefore do ye all occupying respectively the positions, assigned to you, protect Bhishma only».

Лоринзер поясняет: они должны прикрывать его, если он зайдет слишком далеко во вражеское войско.

Теланг к слову «позиции» (положение) делает такое примечание: согласно комментариям Шридхары, слово «yathфbhфgyam» означает: «the ways of entrance into a Vyцha or phalanx».

31. I, 12. Родоначальник — Бхишма (см. прим. 23). Бхишма был ранен в разыгравшемся сражении, но не захотел, чтобы ему вынули стрелу, так как тогда могло бы начаться кровотечение, и он мог бы погибнуть, не дождавшись священной половины года, когда умирают те, кому предстоит освобождение (ср. гл. VIII, 23 и cл.). В тяжёлых мучениях он стойко ожидает конца и пользуется оставшимся временем для дачи философских поучений. Бхишма первый трубит в раковину, подавая сигнал начать битву, таким образом, по толкованию Никхилананды, он признаёт Кауравов зачинщиками войны.

32. I, 12. Полный доблести. — Pratapavan — можно перевести «подвижник», как это делает Дейссен, так как Бхишма действительно изображается подвижником, «стоиком».

33. I, 14. Мадхава — потомок Мадху: имя Кришны по роду отца. Этот эпитет можно перевести так же, как «весенний», к весне относящийся, что вполне соответствует мифологическому образу Кришны.

34. I, 14. Пандава — сын Панду, в данном случае Арджуна.

35. I, 15. Панчаджанья — «Пятиствольная» — имя раковины Шри-Кришны, которую он отнял у злого духа Панчаджаньи. По другому сказанию цевница была сделана из костей злого духа Панчаджаньи.

36. I, 15. Хришикеша — в понимании эпитета «Хришикеша» европейские исследователи расходятся с индийской традицией. На Западе этот эпитет рассматривается как равнозначащий эпитету «Кешава» — «Волосатый», «Кудрявый», и его принято переводить в таком смысле. Так, например, Дейссен переводит «der Struppige». Davis напоминает, что Кришна изображается со вздыбленными волосами, и проводит параллель между эпитетом Хришикеша Кришны и эпитетом Аполлона «aurikomus». В таком случае эпитет нужно поставить в связь с представлением о солнце, с его лучами, подобными золотым волосам бога (сравн. древнее название Бенареса «Каши» или «Кеши» — от «Солнце» — см. прим. 12). Индийская традиция понимает эпитет как «Владыка чувств». Бхагавата Пурана применяет такой термин к уму, манасу (Бх. Пур. IV, 24, 36), который является, согласно системе Санкхьи, «владыкой чувств».

37. 1, 15. Дэвадатта — «Данная богом» — имя раковины Арджуны.

38. I, 15. Дхананджая — эпитет Арджуны, часто встречающийся в МБх; он означает «Победитель», «Получающий добычу». Шлегель переводит: «qui divitias sibi victoriis comparaverat». Дейссен: «Beutermacher». Эпитет можно понимать и в переносном смысле.

39. I, 15. Врикодара — «Волчья пасть», «Волчье брюхо» — эпитет Бхимы (Бхимасены), второго по старшинству из братьев Пандавов. Он был очень прожорлив, в чём его упрекает Юдхиштхира. Бхимасена, подобно Ахиллу, отличался большой вспыльчивостью.

40. I, 15. Паундра — «Сахарный тростник» — имя раковины Бхимы (Бхимасены). Все упомянутые раковины, как и разные другие предметы, особенно оружие, по древнему анимистическому принципу носили собственные имена.

41. I, 16. Анантавиджая — «Бесконечно-победная» — имя раковины Юдхиштхиры. О Кунти см. «Введение» и прим. 24.

42. I, 16. Юдхиштхира — старший из братьев Пандавов, по легенде – сын бога Дхармы (Ямы). Он известен своей справедливостью и праведностью, то есть соблюдением дхармы. <Эпилог МБх-ы (кн. 17 и 18) повествует о том, как братья Пандавы после битвы ввели справедливый порядок в своём царстве, а затем, по инициативе Юдхиштхиры, ушли в пустыню, чтобы постичь Брахмо. Один за другим гибнут сначала общая жена братьев – Драупади-Кришнаа (Кришни), затем все братья, за исключением Юдхиштхиры, продолжающего свой путь по пустыне, не оборачиваясь при гибели спутников.

Наконец, за ним продолжает идти только пёс, провожавший странников с самого начала пути. И вот, посланник богов, Матали, – Меркурий индийского пантеона – появляется на колеснице, чтобы увезти Юдхиштхиру на небо. Юдхиштхира требует, чтобы Матали взял и верного пса, но получает отказ, мотивированный тем, что пёс – животное нечистое и нельзя его брать на небо. Тогда Юдхиштхира отказывается следовать за Матали, говоря, что не может покинуть доверившееся ему животное и не ответит вероломством за верность. Охранять последовавшего за ним в пустыню пса стало его долгом, дхармой, а от дхармы он, Юдхиштхира, никогда не отступал. Тогда пёс превращается в отца Юдхиштхиры, Яму-Дхарму, который приветствует сына и говорит, что всегда был с ним и следил за тем, как он выполняет свой долг (дхарму). Теперь Юдхиштхира может спокойно взойти на колесницу и отправиться в небо Индры: он выполнил свою дхарму и его отец, Дхарма, им доволен. В небе Индры Юдхиштхира находит лишь Дурйодхану и его сторонников: ни братьев, ни вообще сторонников Панду он не видит. На его вопрос, где же они, ему отвечают, что они искупают в аду свои грехи. Тогда и Юдхиштхира отказывается от рая и требует, чтобы его также низвели к его близким в ад. В сопровождении гения света он попадает туда и видит ужасную тьму, разложение и муки. Он не может вынести всего ужаса и поворачивает назад, но в этот момент он слышит жалобные голоса, умоляющие его не уходить, так как его чистое присутствие облегчает муки пребывающих в аду. Юдхиштхира спрашивает, кто с ним говорит; его братья и близкие называют себя: Арджуна, Бхима, Накула, Сахадэва, Драупади… Полный сострадания, Юдхиштхира забывает мрак и ужасы ада и остаётся, чтобы облегчить муки страждущих. Он отсылает от себя светлого гения, пусть тот возвращается к тем, кому он служит, а Юдхиштхира останется там, где ему велит дхарма. Гений уносится в обитель богов и сообщает им решение Юдхиштхиры. Тогда озаряется мрак, являются Индра и Дхарма-Яма в сопровождении других богов. Индра объясняет Юдхиштхире, что все люди должны пройти через муки ада, так как карма грехов должна быть искуплена, равно, как и получена награда за добрые дела. Юдхиштхира избран богами и на него возложено суровое бремя сострадания, но и он не был свободен от греха: некогда он огорчил своего учителя, Дрону, и должен искупить свой грех (характерно, что поэма учитывает ничтожный проступок против учителя и совершенно не учитывает проступок, преступление Юдхиштхиры, когда он проиграл в кости себя и всех близких, хотя это преступление навлекло столько непоправимых бедствий на род и на всё племя).

На Юдхиштхиру было наложено испытание и он его выдержал. Боги считали, что ему подобает, как высоко-развитому духовно человеку, перенести страдание добровольно, а не по принуждению. Теперь всё кончено. Настал час соединения. Юдхиштхира и братья, и все сторонники Панду и Куру, искупив свои грехи, возносятся в мир Индры, где их среди богов приветствует Шри Кришна. Окончена распря. Справедливость восстановлена.

В Рамаяне повествуется, что раджа Випашчита попал за одну незначительную ритуальную погрешность на одно мгновение в ад. Когда он пожелал оттуда двинуться, он услыхал голос, умолявший его повременить. Слуга Ямы объясняет ему, что благоухание его добрых дел утоляет муки грешников. Випашчита отдаёт плод своих добрых дел, чтобы облегчить эти страдания.

Винтерниц замечает, что сказание МБх-ы о посещении Юдхиштхирой ада есть более слабый вариант легенды Пуран, так как Юдхиштхира не сходит реально в ад, а только имеет видение майи (что, однако, не видно из текста). Такое замечание мало убедительно, принимая во внимание, что вся традиционная индийская философия рассматривает проявленное, как майю. Как бы там ни было, а приведённый эпизод является наглядной иллюстрацией к теоретическим установкам, проповедуемым Гитой, почему мы и считаем не лишним привести его несколько подробней.>^*

43. I, 16. Накула — «Ихневмон» — известный враг змей, стойкость которого к змеиному яду уже Веды объясняли тем, что он употребляет в пищу особый целебный корень.

44. I, 16. Сахадэва — «С богом». В шлоках 15—16 перечислены все братья Пандавы. Последние два — близнецы, сыновья Ашвин. Бхима — сын Вайю, бога ветра, Арджуна — Индры.

45. I, 16. Сугхоша — «Приятный звук» — имя боевой раковины.

46. I, 16. Манипушпака — «Цветущая самоцветами» — имя боевой раковины.

47. I, 17. Кеши — название города, теперешний Бенарес.

48. I, 17. Шикханди — «Волосатый» — имя одного витязя-гермафродита, в прежнем воплощении женщины, получившей оскорбление от Бхишмы, которого она вызвала на бой, но тот отказался сражаться с женщиной. Путём аскезы она приобрела власть над жизнью оскорбителя, и оба они воплотились, чтобы принять участие в борьбе на поле Куру.

49. I, 17. Дхриштадьюмна — «Постоянный блеск» — сын Друпады, убивший Дрону.

50. I, 17. Вирата, см. прим. 8.

51. I, 16. Сатьяка — имя по отцу Ююдханы (см. прим. 7).

52. 1, 20. Капидхваджа — эпитет Арджуны — «Обезьяно-знаменный», тот, на чьём знамени — обезьяна (капи). Лоринзер считает, что на знамени Арджуны изображён Шива в виде обезьяны, что маловероятно, так как Шива, помимо человеческого образа, обычно изображался в виде лингама или в виде быка. МБх проникнута вишнуизмом, хотя нельзя отрицать в ней некоторые шиваитские влияния, поэтому правильней толковать символ, избранный для знамени, в вишнуитском духе: Хануман всегда изображался в виде обезьяны; это — «первый бхакта», почитавший Вишну в его аватаре Рамы, о чём пространно повествует Рамаяна. Если понимать символ в указанном смысле, то он приобретает и специальное значение для выражения духа Гиты: Арджуна, сам бхакта, избирает для своего знамени изображение «великого бхакты» — Ханумана.

53. I, 21. Арджуна — «Светлый», «Светозарный» — название утренней зари. Имя третьего из братьев Пандавов, сына Индры. О его отождествлении с Индрой и Кришной см. «Введение». Если Кришна есть «Черный», непроявленный, то Арджуна есть «Белый», проявленный. Кришна есть мужское начало, пассивное в процессе миропроявления (Дух), Арджуна есть женское начало, активное в процессе миропроявления по учению Санкхьи. Это — сила духа (Шакти), материя. Арджуна обращается к Шри-Кришне и просит остановить колесницу, так как Кришна по условию, хотя и был на стороне братьев Пандавов, однако активного участия в борьбе не принимал, а только правил колесницей Арджуны. Символически руководитель колесницы есть учитель, гуру.

54. I, 21. Ачьюта — «Незыблемый», эпитет Кришны. В буддийских (палийских) текстах этот эпитет прилагается к нирване. Арджуна говорит Шри-Кришне, что ему нужно разглядеть во вражьем стане отдельных витязей, с которыми он должен вступить в единоборство. Смысл этой фразы не вполне выпукло выражен в подлиннике.

55. I, 23. Сын Дхритараштры — здесь — Дурйодхана.

56. I, 24. Гудакеша — эпитет Арджуны. Индийские грамматики понимают его в смысле «Владыка сна», европейские же филологи как «Шароволосый», тот, у кого волосы шарообразно обрамляют голову («Курчавый»). Нилаканта понимает эпитет как «Волосатый», таким образом и в эпитетах Кришны и Арджуны проводится идея их единства.

57. I, 24. Бхарата — Санджая обращается к Дхритараштре, которому передаёт происходящее на поле сражения.

58. I, 25. Дрона, см. прим. 5.

59. I, 25. Партха — сын Притхи (имя по роду матери братьев Пандавов), особенно часто так именуется Арджуна, любимец матери.

60. I, 27. Каунтея — сын Кунти.

61. I, 28. Кришна — имя последнего (из бывших) аватаров (воплощений) Вишну; десятый аватар, Калика, ожидается вишнуитами в конце кальпы, то есть в конце данного периода мироздания. Имя означает «Чёрный», что равносильно эпитету «красивый» (ср. «красный» в смысле красивый как эпитет в русском языке). Тот же смысл имеет имя и предыдущего аватара Вишну: Рама. Наль, говоря о Дамаянти, также называет её «черной» (шьяма), выражая таким эпитетом её красоту. Возможно, что в имени Кришна сохранились следы дравидического происхождения этого образа. Процесс слияния образов Кришны, как пастушеского бога, Бхагавата и Вишну весьма сложен и требует особого исследования. Он ещё более осложняется вопросом о значении для этого образа исторической личности, вернее исторических личностей: раджи из рода Вришни, воинственного героя МБх, и философа Кришны, упоминаемого в Упанишадах.

62. I, 29. Волосы становятся дыбом — «дыбление волос» (пиломоторный рефлекс, наблюдаемый при разных эмоциях, при температурных влияниях) является одним из ходовых образов в индийской литературе при описании сильных эмоций как стенических (радость), так и астенических.

63. I, 30. Гандива — имя чудесного лука Арджуны, которым он должен поразить врагов в предстоящей битве. Лук сделан из дерева «гаанди», откуда и его название. Об этом луке есть много сказаний, где сообщаются имена его прежних владельцев (Сома, Варуна, Агни, Шива и другие боги). О том, как добыл Гандиву Арджуна у Шивы, повествуется в III книге МБх, в эпизоде «Кайрата» (см. [76], вып. III). Гандива — образ радуги.

64. I, 31. Знаменья — некоторые индийские комментаторы понимают это слово в смысле традиционной мантики: появление коршунов, как зловещих птиц, движение незапряженных повозок, причём, они ссылаются на аналогичные места МБх (напр., [76], V, 82, 25 и сл.). Однако такое толкование не обязательно, во всяком случае оно не единственное: текст свободно можно понимать и в общенравственном смысле. Как видно из дальнейшего, Арджуна скорее думает о внутренних, психологических признаках, на них он и останавливается в своей речи, о внешних же, относящихся к гаданию, он совсем не упоминает: вся его аргументация носит характер нравственной проблемы.

65. I, 32. Говинда — эпитет Кришны, как пастушеского бога; эпитет значит «Получающий коров»; он часто встречается и в МБх, и в Пуранах. Хилл подчёркивает важность этого эпитета для решения вопроса о связи Кришны Гиты с легендами о детстве Кришны, повествующими о его пастушеской жизни в Гокуле. Легенды эти автор считает гораздо более ранними, чем Гита. Однако он ссылается на Бхандаркара, который на основании некоторых мест I и Х книг Махабхараты склонен толковать имя Говинда как «Несущий землю» (go), так как Вишну, воплотясь вепрем, поднял на клыках затонувшую в океане землю, или же рассматривать эпитет как более позднюю форму от «Govid», встречающуюся в Ригведе как эпитет Индры.

66. I, 34. Свойственники — перечисления этого стиха есть поэтическая амплификация, которую не следует понимать слишком буквально. Смысл оборота: всевозможные, разные родственники. В индийском искусстве, в частности, в литературе, очень выражена любовь к детализации, перечислениям.

67. I, 35. Мадхусудана — «Убийца (ракшаса) Мадху», демона затмения. Эпитет Кришны. Мадху — «мёд», «весна».

68. I, 35. Три мира — «бхур» (земля), «бхувар» (воздушное пространство), «свар» (небо) были во владении Вишну с тех пор, как он получил их по договору от асура Бали, совершив свои три знаменитые шага.

69. I, 36. Джанардана — эпитет Кришны. Слово состоит из двух: «jana» — человек и глагола «ardh» — приводить в движение, требовать, мучить, утеснять. Бопп переводит: «смущающий, утесняющий людей» — «hominem vexator (feriens)». Шлегель: «Mortalium votio experitus», Томсон: «O thou who art invoked by mortals». Лоринзер понимает этот эпитет Кришны в том смысле, что Джанардана посылает жаркие, оплодотворяющие лучи.

70. I, 36. Грозящих оружием — буквально «держащих натянутыми луки». Шридхара Свамин, комментируя Гиту, перечисляет шесть классов таких преступников: поджигатели, отравители, коровоубийцы, грабители, опустошители полей, прелюбодеи (соблазнители чужих жён).

71. I, 37. Мадхава, см. прим. 33.

72. I, 40. Непреложные законы рода — Арджуна употребляет здесь слово «дхарма» во множественном числе, говоря о законах и обычаях рода, как они понимались законодательными книгами. Значение слова здесь взято в узком смысле, а не в широком смысле нравственных устоев вообще. То, что для одной касты являлось «праведным», то есть предписанным законом, для другой могло быть грехом, караемым смертью. Например, чтение священных книг и аскеза вменялись в обязанность высшим кастам, но запрещались низшим; в Рамаяне рассказывается, как Рама убил одного шудру, успешно занимавшегося аскезой. «Грех» этого шудры настолько осквернил округу, что из-за него умер сын одного брамина, что и вызвало вмешательство Рамы. В этом же узком смысле надо понимать и слова Шри-Кришны об опасности чужой дхармы (ср. III, 35; XVIII, 47).

73. I, 40. Беззаконие — адхарма; здесь это слово надо понимать тоже в узком смысле нарушения кастовых установлений.

74. I, 41. Варшнея — родовое имя Кришны: потомок. рода Вришни.

75. I, 42. Отцы их — перевод этой шлоки несколько затруднён эллиптической формой первой полушлоки. Большинство переводчиков вставляют глагол в первую полушлоку: когда происходит смешенье, род и убийцы рода попадают в ад, ниспадают и отцы... Но можно дать и несколько иной оттенок. Так, Бюрнуф переводит: «Par cette confusion, torribent aux enters les púres des meurtriers eu de la famille...». Если следовать только грамматической форме, то, пожалуй, перевод Бюрнуфа наиболее близок к тексту, хотя последующие переводчики и не придерживаются такого понимания. Пураны различают два подземных мира, две преисподних: ад, о котором здесь идёт речь и который является местом мучения грешников, и «патала» — особый подземный мир, населённый дайтьями, данавами, якшами и прочими низшими духами, ведущими здесь роскошную жизнь; здесь же обитают «наги», мудрые змии, предающиеся упражнениям йоги (ср. [76], вып. III, кн. V, гл. 97 и сл.).

76. I, 42. Жертвенные галушки — особые рисовые галушки, приготовляемые для жертвоприношения предкам. Об этом обряде подробно у Ману III, 217—222 и 249—257.

Никхилананда поясняет, что Шраддха называется приношение предкам воды и риса. Этот обряд может совершать только законнорожденный старший сын, а так как при смешении каст не может быть законнорожденных, то и шраддху некому будет выполнять.

77. I, 43. Смешение каст — смешение каст строго каралось древними законами Индии. Для мужчины из более высшей касты еще допускался брак с женщиной более низкой касты, хотя дети от такого брака и не пользовались всеми правами касты отца. Так, например, Видура, младший брат Дхритараштры, был сын рабыни (шудры) от кшатрия и уже не считался настоящим кшатрием, а только «кшатта», и его кастовые права были ограничены. Женщинам высших каст строго запрещался брак с мужчинами низших каст. Дети от таких браков считались отверженными, «внекастовыми» и становились париями, «неприкасаемыми». Особенно презирались дети шудры от браминки. Вот почему в шл. 41 говорится о «развращении женщин». Смешение каст считалось одним из тягчайших «грехов» и в некоторых случаях каралось смертью.

78. I, 43. Законы племени — схолиаст объясняет слово «джати» через «варна» (буквально «краска»), то есть «каста». Так переводит и Томсон. Другие же переводчики (Теланг, Сенар, Дейссен, Леви) переводят «семья», «племя».

Хилл замечает, что слово «варна» употреблялось только по отношению к четырём основным кастам — а «джати» ко всяким кастовым делениям.

79. I, 44. Так сказано — или точнее так слышится есть выражение, обозначающее ссылку на священный закон.

80. I, 47. В размышлении — слово «санкхья» означает и «размышление», и «битва». В настоящей шлоке его обычно переводят через «битва». Но предыдущие шлоки излагают размышление Арджуны, а потому предлагаемый перевод основан на внутренней, а не на внешней связи текста и больше, как нам кажется, соответствует всему духу произведения. Грамматически же и то и другое толкование вполне допустимо.

* Отмеченный фрагмент добавлен из рукописи. (Прим. ред.).