2. Восприятие

В западной логике проблема восприятия как источника познания не была исследована надлежащим образом. Причиной этого, вероятно, послужило следующее. Мы обычно считаем, что восприятие должно быть истинным. Как правило, никто не оспаривает истинности того, что воспринимается чувствами. Таким образом, считается, что нет необходимости подвергать проверке достоверность восприятия или определять условия восприятия как источника достоверного познания. В этом отношении индийские мыслители являются более критиками, чем догматиками, и подвергают восприятие почти такому же всестороннему исследованию, как западные логики – умозаключение.

а) Определение восприятия

В логике восприятие рассматривается как форма истинного познания. В этом смысле некоторые наяйики определяют восприятие как познание, порождаемое контактом чувств с объектами и являющееся истинным и безошибочным9. Восприятие стоящего передо мной стола определяется контактом моих глаз со столом, и тем самым я устанавливаю, что данный объект есть стол. Восприятие отдаленной фигуры человека или столба вызывает сомнение, неопределенное знание и, следовательно, не является истинным. Воображаемое восприятие змеи вместо куска веревки определенно, но ложно и, следовательно, не является достоверным восприятием.

Обычно мы определяем восприятие как знание, получаемое посредством возбуждения наших органов чувств воспринимаемым объектом. Это определение принято многими как индийскими, так и западными системами философии.

Однако мыслители ньяйи, веданты и некоторых других индийских философских школ отвергают такое определение восприятия на том основании, что оно может иметь место и без контакта чувства с объектом. Мы говорим, что бог воспринимает все вещи, но ведь он не имеет никаких чувств. Когда же я вижу змею вместо веревки, то в действительности нет никакой змеи, которая бы воздействовала на мои глаза. Психические состояния, как, например, приятные и неприятные переживания, осознаются (или воспринимаются) нами непосредственно, без помощи каких-либо органов чувств. Все это показывает, что контакт между чувством и объектом не является общеобязательным и поэтому не имеет для восприятий решающего значения. Действительно, общеобязательным для всех восприятий является чувство непосредственности, немедленности даваемого ими познания. Мы говорим, что воспринимаем объект в том случае, когда мы познаем его непосредственно, без помощи предыдущего опыта или какого-либо процесса мышления (джняна-каранака). Если в полдень вы посмотрите вверх, то увидите солнце непосредственно, без помощи умозаключения или рассуждения. В этом случае нет ни необходимости, ни времени, чтобы вы могли подумать или порассуждать до того, как солнце будет воспринято. Поэтому некоторые индийские логики предлагают определять восприятие как непосредственное познание (сакшат пратити), хотя они и признают, что восприятие почти во всех случаях обусловлено контактом чувства с объектом10.

б) Классификация восприятий*11

Имеются различные способы классификации восприятий.

Во-первых, их можно разделить на обычные (лаукика) и необычные (алаукика) восприятия. Это различие проводится в зависимости от способа соприкосновения чувств с их объектами. Восприятие называется лаукика тогда, когда имеется обычный контакт чувства с объектом. В восприятии алаукика, однако, объект таков, что он предстает перед чувством не обычно, но через особого посредника.

Обычное восприятие бывает двух видов: внешнее (бахья) и внутреннее (манаса). Первое относится к внешним чувствам зрения, слуха, осязания, вкуса и обоняния. Внутреннее же возникает благодаря контакту ума с психическими состояниями и процессами. Таким образом, имеется шесть видов лаукика, или обычных восприятий: зрительные (чакчуша), слуховые (шраутра),осязательные (старшана), вкусовые (расана), обонятельные (гхранаджа) и внутренние, или умственные (манаса), восприятия. Алаукика, или необычные восприятия, бывают трех видов: саманья-лакшана, джняна-лакшана и йогаджа.

Согласно учению наяйиков (а также систем вайшешика, миманса и джайнизма), имеется шесть органов познания. Из них пять органов внешних и один – внутренний. К внешним чувствам относятся: органы обоняния (гхрана), вкуса (расана), зрения (чакшус), осязания (твак) и слуха (шротра). Они воспринимают соответственно физические качества запаха, вкуса, цвета и т.д. По своей природе внешние чувства являются физическими, и каждое из них образуется теми же элементами, качества которых им воспринимаются. Это подтверждается и тем, что во многих случаях мы пользуемся одним и тем же словом как для органа чувств, так и для воспринимаемого им физического качества. Это, вероятно, основано на том принципе, что только подобное может воспринимать подобное. Манас (ум) есть внутренний орган, который воспринимает такие состояния души, как желание (иччха), отвращение(двеша), стремление, или волевой акт (праятна), удовольствие (сукха), боль (духкха) и познание. Манас не состоит из материальных элементов (бхут), как и внешние чувства. Он не сводится также к познанию какого-либо отдельного класса вещей или качеств, но действует как центральный координирующий орган всякого познания. Философы вайшешики, санкхьи, мимансы и др. разделяют это определение наяйиками ума-манаса как "внутреннего чувства" (антар-индрия). Однако некоторые ведантисты критикуют и отвергают такое понимание ума.

в) Необычное восприятие*12

Необычное восприятие бывает трех видов. Первый вид называется саманья-лакшана – восприятие классов. Когда мы говорим: "Все люди смертны", – мы знаем, что качество смертности истинно по отношению ко всем людям.

Это означает, что качество смертности истинно не только по отношению к тому или иному человеку или ко всем умершим людям, но вообще присуще всем людям прошлого, настоящего и будущего. Иными словами, это означает, что смертность присуща всему классу людей. Но возникает вопрос: как же мы узнаем обо всем классе людей? Мы не можем узнать этого посредством обычного восприятия, поскольку все люди физически не могут предстать перед нашими чувствами. И, тем не менее, мы должны каким-то образом узнать именно обо всех людях. Наяйики объясняют это знание всего класса необычным восприятием, благодаря которому класс людей представляется через сущность класса или общее понятие – "человеческое". Когда я воспринимаю человека как человека, я воспринимаю в нем человеческое, иначе я не могу непосредственно признать в нем человека. Именно это непосредственное знание или восприятие "человеческого" и есть то опосредствование, при помощи которого я воспринимаю всех людей, или класс людей. Воспринимать человеческое – значит воспринимать всех людей, поскольку они имеют общее – "человеческое"" короче, воспринимать человеческое – значит воспринимать всех людей как индивидов с присущим им общим – "человеческим". Это восприятие класса людей посредством восприятия общего (саманья) называется восприятием саманья-лакшана и – ввиду его очевидного отличия от наших обычных восприятий – также необычным восприятием (алаукика).

Второй вид необычного восприятия называется джняна-лакшана – осложненное восприятие. Мы часто пользуемся такими выражениями, как: "лед выглядит холодным", "камень выглядит твердым", "трава выглядит мягкой" и т.д. Это значит, что холодность льда, твердость камня, мягкость пышной травы воспринимаются нами как бы зрительно. Но возникает вопрос: каким образом глаза воспринимают такие качества, как холодность, твердость или мягкость, которые могут восприниматься только чувством осязания?

Западные психологи – Бунд, Уорд и Стаут – объясняют такого рода восприятия "осложнением" процесса, посредством которого ощущения или восприятия различных чувств настолько тесно переплетаются, что становятся неотъемлемыми частями единого восприятия. Подобным же образом, когда человек, видя какой-нибудь предмет, говорит: "Я вижу кусок ароматного сандалового дерева", – то он воспринимает аромат с помощью своих глаз.

Как можно объяснить это зрительное восприятие аромата, которое ощущается обычно только посредством чувства обоняния? Наяйики говорят, что наше прошлое обонятельное восприятие аромата тесно связано со зрительным восприятием сандалового дерева, поскольку всякий раз, ощущая его запах, мы видим его цвет; и, если это происходило не в темной комнате, данное зрительное восприятие аромата возникает одновременно с восприятием его цвета. Такое восприятие аромата, связанное с прошлым знанием запаха (саурабха-джняна), называется восприятием джняна-лакшана. Оно также является необычным в том смысле, что возникает с помощью такого органа чувств, который обычно неспособен воспринимать аромат. Точно так же наяйики объясняли иллюзию (например, видимость змеи вместо веревки), рассматривая ее как случай восприятия джняна-лакшана.

Третий вид необычного восприятия называется йогаджа. Это интуитивное восприятие всех объектов – прошлых и будущих, скрытых и бесконечно малых, восприятие, которым обладают те, кто наделен некоторой сверхъестественной силой, возникающей в уме в результате глубокого размышления (йога-абхьяса). У достигших духовного совершенства (юкта) такое интуитивное познание всех объектов постоянно и самопроизвольно. Для тех же, кто находится на пути к совершенству (юнджана), требуется как вспомогательное условие помощь в форме сосредоточения.

Реальность восприятия йогаджа в индийской философии обычно признается на основании авторитета священного писания(шрути*34 и т.п.). Следует также отметить, что ведантисты13, резко выступая против теории наяйиков о восприятии саманья-лакшана и джняна-лакшана, не отвергают идею йога-пратьякша из уважения к текстам священного писания.

г) Три способа восприятия*14

По другой классификации обычное восприятие бывает двух видов: нирвикальпака (неопределенное) и савикальпака (определенное). Здесь принцип классификации имеет более или менее развитый характер знания, основанного на восприятии. К этим двум видам можно добавить пратьябхиджня (узнавание). Исходя из природы восприятия, наяйики различают три способа обычного восприятия. Необычное восприятие всегда определенно, ибо оно представляет собой ясное и отчетливое знание.

Нирвикальпака – неопределенное восприятие – это знание объекта как существующей вещи без сколько-нибудь отчетливого представления о ней и ее характеристики как вещи того или иного рода. Предположим, вы смотрите на апельсин, лежащий на другом конце стола. Непосредственно после первого взгляда, то есть первого контакта между вашими глазами и объектом, вы замечаете нечто: его цвет, форму и т.п. вместе с его общим характером, называемым "апельсинностью". Но при первом взгляде вы не думаете об апельсине как желтом или круглом или как об апельсине.

Итак, может иметь место простое восприятие объекта и его специфических и родовых качеств без суждения о нем, как о вещи того или иного вида. Предположим, что в день сдачи первого экзамена вы вошли в ванную, поглощенный мыслью о возможных вопросах и ответах. Вполне правдоподобно, что вы можете искупаться, ни разу не подумав о воде, которой вы пользовались, именно как о воде. И все же нельзя сказать, что вы не воспринимали воду, но без самого реального восприятия воды ваше купание не может быть объяснено. Такое восприятие воды и ее свойств без какой-либо мысли или суждения о воде как воде – жидкой, холодной и т.д. – является восприятием нирвикальпака: неопределенным восприятием воды.

Восприятие под названием савикальпака есть знание объекта как обладающего некоторыми свойствами. В то время как нирвикальпака есть знание существования вещи как таковой, савикальпака, можно сказать, является познанием ее природы. Так, например, если, глядя на апельсин, я высказываю про себя суждение: "Это апельсин", – то я не только узнаю о существовании апельсина как такового, но также отчетливо понимаю, что именно существует. Здесь существующий факт "это" становится субъектом данного суждения, и "апельсинность" относится к нему как предикат. Итак, мы можем сказать, что нирвикальпака является простым представлением объекта, а савикальпака – предикативным суждением о том же объекте. Не может быть восприятия савикальпака без предшествующего ему восприятия нирвикальпака. Если нам предварительно не известно, существует ли данный объект, мы не можем и узнать, какого рода этот объект. Если я прежде не воспринимал воду как нечто существующее в пруде, я не смогу и познать ее как воду, то есть как субстанцию, наделенную некоторыми определенными атрибутами.

Пратьябхиджня буквально переводится как узнавание (re-cognition)*35 некоторого объекта, то есть знание этого объекта как чего-то такого, что уже было познано раньше. Этот вид познания показывает, что познанная в данный момент вещь является той же самой, какой мы ее знали раньше, как в том случае, когда мы говорим: "Это, должно быть, тот же самый человек, который столкнул меня вчера с трамвая".

Следует отметить, что не во всех системах индийской философии были признаны, а если и признаны, то не в одинаковой степени различия между восприятиями нирвикальпака, савикальпака и пратьябхиджня. Если в целом оно разделялось системами вайшешика, санкхья и миманса (со взглядами ньяйи мы уже познакомились), то буддийская и адвайта-ведантийская системы отвергают такое деление, придерживаясь совершенно иных взглядов.