ГЛАВА 158

Вайшампаяна сказал:

В горных ущельях эхом отдавались различные шумы, но Бхимасена не появлялся, и сын Кунти, (Юдхиштхира), Тот, чей (достойный) соперник еще не родился, оба сына Мадри, Дхаумья, Кришна (Драупади), брахманы и друзья (героев) начали беспокоиться. Препоручив Драупади Арштишене, великие, доблестные воины, сражающиеся на колесницах, все вместе поднялись с оружием на гору. Добравшись до горной вершины, отважные бойцы на колесницах, меткие стрелки из лука, огляделись вокруг и увидели губителя недругов Бхимасену, а перед ним — повергнутых великанов-ракшасов, могучих и грозных, трепещущих в смертной муке. (Бхима), сокрушивший в бою всех (демонов), с палицей, мечом и луком в могучих руках был величествен, как Магхаван, (одолевший) данавов.

Партхи приблизились к Врикодаре, обняли (его) и расположились рядом, ступив на высочайшую стезю. Четыре могучих стрелка из лука украшали собою вершину горы, как великие участью Хранители мира, лучшие из богов, (украшают собой небо).

Видя (вдали) чертоги Куберы, а рядом — повергнутых ракшасов, (старший) брат сказал своему брату Пандаве, присевшему (отдохнуть): «Из дерзости или же в ослеплении совершил ты, о Бхима, этот греховный поступок? Непохоже такое на тебя, о герой, как непохоже, чтобы мудрец (изрекал) ложь. «Не следует делать того, что прогневит царя»,— так считают знатоки дхармы. А то, что сделал ты, Бхимасена, вызовет гнев Тридцати (богов). Когда кто-нибудь, не считаясь ни с пользой, ни с долгом, впадает во грех, то впоследствии он неизбежно пожинает плоды своих нечестивых деяний, о Партха! Впредь никогда не следует так делать, если ты хочешь мне блага». Сказав так своему непокорному брату, могучий Юдхиштхира, добродетельный сын Кунти, познавший грани и сущность пользы, приостановился, обдумывая смысл (происшедшего).

Меж тем ракшасы, из тех, что уцелели после битвы с Бхимасеной, поспешили в покои Куберы. Отчаянно торопясь, подавленные страхом перед Бхимасеной, тяжко и горестно стеная, добрались они до чертогов Вайшраваны. Измученные, растерявшие свое оружие и снаряжение, в одежде, испачканной кровью, с растрепанными волосами, (явились) они, о царь, к Властителю якшей и обратились к нему с такими словами: «О бог, убиты самые лучшие из твоих ракшасов! Не спасли их ни палицы, ни булавы, ни мечи, ни коцья, ни секиры.

Смертный в одиночку опустошил ту гору, о Владыка богатств, уничтожив в бою сонмы (демонов, что зовутся) «обуянными яростью», о бог — Владыка богатств! Лучшие среди якшей и первые среди Индр ракшасов пали (в бою, лежат они на земле) безжизненные и бездыханные. Вершина горы захвачена (Бхимасеной). Мы спаслись, но убит твой друг Маниман. И это дело рук человека! Решай, что будет дальше». — «Вот как!» — воскликнул в ярости Повелитель всех сонмов якшей, когда услышал об этом, и глаза его налились кровью от гнева. Рассвирепел Владыка богатств, Властитель якшей, узнав о новом дерзком деянии Бхимы, и повелел, чтоб запрягали коней.

И вот в прекрасную, словно гряда облаков, колесницу, уходящую ввысь, как горная вершина, запрягли гандхарвийских коней. Превосходные, ясноглазые кони, обладавшие всеми достоинствами, горячие, сильные, резвые, были украшены разными драгоценными камнями. Запряженные в колесницу, готовые тут же умчаться, как ветер, они, красуясь, горячили друг друга победными движениями. Лучезарный Царь царей величественно взошел на мощную колесницу и тронулся в путь, прославляемый богами и гандхарвами.

Когда великий духом Владыка богатств, повелевающий якшами, выступил (в поход), его тотчас же окружили десятки и сотни тысяч хорошо вооруженных, сверкающих золотом, грозных и доблестных великанов-якшей, опоясавших себя мечами. Глаза их были налиты кровью (от ярости).

С радостным трепетом увидели невдалеке Пандавы приближающегося к ним великого и прекрасного Владыку богатств. Кубера тоже обрадовался, завидев могучих душою сыновей Панду, вооруженных луками и мечами великих воинов, сражающихся на колесницах. (Воины-якши), предводительствуемые Владыкой богатств, быстро, как птицы, взлетели на вершину горы и окружили (братьев). Заметив, о бхарата, что (Кубера) рад (видеть) Пандавов, гандхарвы и якши успокоились.

Могучие духом Пандавы — Накула, Сахадева и сын Дхармы, знаток дхармы, поклонились великому Дарителю богатств. Разделяя вину (Бхимасены), великие колесничные воины окружили Владыку богатств, смиренно сложив ладони. Властитель сокровищ стоял в (колеснице), разрисованной по бортам, — в славной Пушпаке, творении рук Вишвакармана, затмившем собою все троны и ложа. Тысячи быстрых великанов-якшей и ракшасов с ушами как пики обступили его, когда он присел (на сиденье). Сотни гандхарвов и толпы апсар окружили его, словно боги — Совершителя ста жертвоприношений.

Бхимасена в прекрасном золотом венце на голове, с мечом, луком и стрелами в руках взирал на Владыку богатств. Ни страха, ни слабости не испытывал израненный ракшасами Бхима перед лицом Куберы. Видя, что Бхима держит острые стрелы и снова готов к бою, Тот, колесницу которого влекут нары, сказал сыну Дхармы: «Знают, о Партха, все существа, что ты радеешь об их благе. Так живи со своими родными на вершине этой горы, не ведая страха.

И не стоит тебе, о Пандава, гневаться на Бхимасену: гибель этих (демонов) была предопределена самою судьбой; твой младший брат — лишь орудие (рока). И не следует стыдиться дерзости (Бхимы): ведь боги предвидели гибель якшей и ракшасов. Нет у меня гнева на Бхимасену, я доволен, о бык среди бхаратов! Я заранее был рад этому деянию Бхимасены».

Сказав так царю (Юдхиштхире), он обратился к Бхимасене: «Не печалит это меня, о сын мой, лучший в роду Куру! Этот дерзкий поступок, о Бхима, совершил ты во имя Кришны. Не страшась ни меня, ни (других) богов, опираясь только на мощь своих рук, истребил ты якшей и ракшасов, и потому я довод i тобою. Теперь, о Врикодара, я свободен от страшного проклятия: некогда за один проступок проклял меня во гневе высочайший святой мудрец Агастья. Этим (подвигом ты) искупил (мой ipex). Беда для меня была предрешена, о сын Панду! В ртом, о сокрушитель недругов, нет никакой твоей вины».

Юдхиштхира сказал:

Каким же образом проклял тебя, о повелитель, великий душою Агастья? Я хочу услышать, о бог, о причине проклятия, (обрушившегося) на тебя. Мне кажется чудом, что гнев мудреца в тот же миг не испепелил и тебя28, и войско твое, и всю твою свиту.

Вайшравана сказал:

В Кушавати, о владыка людей, собирался тайный совет богов, и я тоже отправился туда, окруженный тремястами махападмами разнообразно вооруженных грозных якшей. В пути на поросшем прекрасными цветущими деревьями берегу Ямуны, усеянном стаями разных птиц, повстречался нам величайший из святых мудрецов Агастья, предававшийся суровому подвижничеству.

Увидав сверкающего и пламенеющего, как рвущийся ввысь огонь, (мудреца), стоящего лицом к солнцу с поднятыми вверх руками, славный повелитель ракшасов, мой друг Маниман, о бхарата, по глупости и невежеству, из самомнения и безрассудства плюнул сверху на голову святого великого мудреца. Казалось, (мудрец) испепелит все вокруг своей яростью, но он лишь сказал мне: «Бесстыдный твой друг оскорбил и унизил меня у тебя на глазах, о Владыка богатств! Да примет он смерть от руки человека вместе с твоим войском! И тебе, неразумный, будет горько из-за гибели твоей рати.

Лишь увидев того человека, освободишься ты от греха. Он выполнит твою волю. Грозное это проклятие не коснется сыновей и внуков твоих воинов и их войска. Ступай!» Давным-давно тяготеет надо мной это проклятие достойнейшего из святых мудрецов. Теперь, о великий царь, Бхима, твой брат, освободил меня от него.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятьдесят восьмая глава.