ДАШАШЛОКИВЕДАНТА (перевод с санскрита С.Л. Бурмистрова)

(Гимн, посвященный Шиве, из "Нандикешвара-пураны")

1. Поклонение Ганеше. В [слоге] oм, [который представляет собой] изначальную форму, [пребываешь ты], Кришна, со всевозможными твоими благими деяниями, среди синих, красных, серых и свободных от какого-либо цвета, среди [тех, которые имеют] цвет, и бесцветных, в пране, апане, самане [и в том, что] действует противоположным [образом]. [Ты пребываешь] на троне знания и сознания [как тот, кто] мыслит, [ты] один пронизываешь [это все]. «Я есмь Шива», — так говорит Хари, [и] нет второго бога, [кроме него]. |||||

2. В подземном мире, в промежуточном пространстве [между небом и землей], в десяти [его] направлениях, в небесах, на семи
горах, в океане, в пепле, в дровах, в воде, в [том, что] очищает землю и воду, [он] пребывает, в живых существах, в семенах всех растений, в асурах и богах, в лепестках цветов и в кончиках [стеблей] трав, — [он] один пронизывает [это все]. «Я есмь Шива», — так говорит Хари, [и] нет второго бога, [кроме него].

3. [Он пребывает] в звуке, во вкусе и т.д., во всевозможных живых существах, в звездах и созвездиях, в желании, в гневе, в ненависти, в добрых и злых людях, в смехе, играх и наслаждениях, [в состояниях] бодрствования, сна со сновидениями и глубокого сна, в [гунах] саттва, раджас и тамас, во всех обрядах и в четвертом [состоянии сознания], — [он] один пронизывает [это все]. «Я есмь Шива», — так говорит Хари, [и] нет второго бога, [кроме него].

4. В холоде, в жаре, в блаженном бытии, в заблуждениях и страданиях, в заслугах и грехах, в разрушении и уничтожении, в страсти и бесстрастии, во множестве явленных [нашему познанию] качеств, в [том, что имеет] форму времени, и во вневременном, в счастье и страдании ты, единый, [пребываешь]. [Ты], трепещущая драгоценность, один пронизываешь все [сущее], чистое и нечистое. «Я есмь Шива», — так говорит Хари, [и] нет второго бога, [кроме него].

5. В боге, дайтье, повелителе муни, в риши, [повелевающем] множествами овладевающих [людьми демонов], в сиддхе, гандхарве, якше, йоге, наслаждении, в праведнике и грешнике, в новорожденном, ребенке, взрослом и юноше, в Ведах, шастре, пуранах, в разуме человека и [его] внутренностях, в [учениях] ньяи, логики и мимансы [ты] один [пребываешь], пронизывая [их]. «Я есмь Шива», — так говорит Хари, [и] нет второго бога, [кроме него].

6. В грубой [и] тонкой [материи и в том, что] подобно [ей], в движущемся и неподвижном, в [том, кто] погружен [в практику] йоги, [и в том, кто] достиг [ее плодов], в [том, что имеет] вид, [и] в безвидном, в приятности шести рас, в разрывании оков [и] странствовании, в тревогах, в бесцветном покое, в [том, что находят] смешным, в сиянии [?] [и в том, кого] покинули страсти,
[ты] один [пребываешь], пронизывая [их]. ​​​​​«Я есмь Шива», — так говорит Хари, [и] нет второго бога, [кроме него].

7. В [исполнении религиозных] обетов, в тиртхах, молитвах, аскезе, исполнении ниямы, омовениях, дарах, обрядах, в [том, кто]
делает [все это], в [его] действии [и] в [их] результатах, в [том, кто] думает много, [и в том, кто] думает иначе, в сочетаниях
звезд и в [сердце человека] милосердного, в червях [и] насекомых, в тканях, в летающих насекомых, [жалящих] людей [и] животных, в [том, что находится в] душе, [и] в [том, что] вне души, [ты] один [пребываешь], пронизывая [это все]. «Я есмь Шива», — так говорит Хари, [и] нет второго бога, [кроме него].

8. В знании, медитации, мудрости высшей [он] пребывает, нет [у него] формы и вида, [он] — Брахма, Вишну [и] Рудра, [он пребывает] в [членах] чистых и нечистых [каст и] в [тех, кто] покинул [пределы касты], [он находится в священных] изображениях [и] мантрах, в тантрических ритуалах, в добрых и злых людях, в [том, кто] овладел всеми знаниями, [он] один [пребывает], пронизывая [это все]. «Я есмь Шива», — так говорит Хари, [и] нет второго бога, [кроме него].

9. В драгоценностях, в усилии, в [горе] Суракша, в твердых [предметах], сделанных из глины, в алмазе, в сливках, во [всем] нетвердом, в дыме и в сверкании молнии, в мече, [словно] сделанном из [чистого] блеска, в самоцветах и кораллах, в битве, в разуме [и] в [том, что] противоположно [им], в [том, что] побеждено, [и] в непобежденном, в могучем и яростном жаре [он] один
[пребывает], пронизывая [это все]. «Я есмь Шива», — так говорит Хари, [и] нет второго бога, [кроме него].

10. В медитации [и] в медитирующем, в [исполнении повседневных] обрядов, в [том, кто дарует] победу, в существующем [и] в
несуществующем, в приятном, неприятном [и] безразличном, в [человеке] алчном, [словно] Чандра, [и] в [свободном от] алчности, на небесах, в преисподней [и] в [остальном мире, не являющемся ни небесами], ни преисподней, целостном [и] состоящем из частей, в мыслящем, немыслящем [и том, что] мыслимо, — [ты] один пронизываешь [все это]. «Я есмь Шива», — так говорит Хари, [и] нет второго бога, [кроме него]. 

11. Кто читает эту стотру, [тот становится] украшен вечной дхармой и благом, [подобным тому, которым наделены] мудрецы, и обретает наслаждение знанием, жен и сыновей…

12. …[статус, подобный статусу] царей, счастье, а также освобождение и общение с Шивой, [кем бы он] ни был — женщиной, мужчиной, евнухом, дваждырожденным или же шудрой.

13. [Он] получает высший плод, коров [и религиозные] заслуги равные [тем, которые обретает человек благодаря] посещению высших тиртх. Так закончена «Дашашлокиведанта», составленная благословенным Махавишну, [часть] священной «Нандикешвара-пураны».

Комментарии

Стих 1. Как видно из первого стиха гимна, Кришна (отождествляемый с Хари и Шивой) представляется как единственное божество, пребывающее во всем и пронизывающее все сущее. Обращает на себя внимание то, что в стихе говорится о цветах. К сожалению, не вполне понятно, что именно имеется в виду под «синими, красными, серыми и бесцветными», хотя нельзя исключить, что здесь перед нами отсылка в том числе и к цветовой символике варн. Слово varna может означать, естественно, не только физический цвет, но и варну, и то, что божество пребывает в них и над ними, означает его свободу от всяких варновых ограничений. Однако против этого предположения свидетельствует упоминание серого и синего цветов, которые с варнами никак не связаны.

Стих 2. Saptaśaila — это семь горных цепей, отделяющих в индийской мифологии разные континенты друг от друга. Названия их — Нишадха, Хемакута, Нила, Швета, Шрингин, Мальяват, Гандхамадана. «Дрова» (каштха) — это топливо, используемое для возжигания священного огня.

Стих 4. В четвертом стихе обращает на себя внимание, что к божеству обращаются как к спхуритаманимайя, «имеющему природу трепещущей драгоценности». Не исключено, что здесь перед нами отсылка к известному в индийской религиозно-философской мысли принципу spanda, в шиваизме он понимается как «динамический аспект единой недвойственной реальности, запредельной, безличной и вечной… Этот динамический аспект выражается через чередование фаз возникновения (унмеша) и исчезновения (нимеша): когда Шакти „открывает“ глаза, начинается процесс творения (сришти); когда она их „закрывает“, творение погружается в первозданную бесформенность (пралайя). На высших ступенях постижения, однако, эти оба процесса — эволюционный и инволюционный — видятся не только как чередующиеся; комментатор Кшемараджа уверяет, что они происходят одновременно. Иначе говоря, прицип спанда охватывает как развертывание, так и свертывание во времени, а также соединение временных слоев с „отсутствующим присутствием“ времени». При этом Шива из простого желания игры (крида) ограничивает себя, чтобы могла существовать Вселенная, выступающая здесь как реализация его сознания. Слово крида мы уже видели в предыдущем стихе, и оно, возможно, указывает на ту интеллектуальную среду, где сформировался этот короткий текст, и на те религиозные представления, которые были характерны для нее. Говоря о Брахмане и о творении (или порождении) им Вселенной, представители ранней веданты — Гаудапада и Бхартрихари в своих трудах используют сходную лексику, т.е. слова типа спанда, спхота, спхута, спхуратта, кампа и т.п., которые передают примерно один и тот же смысл — «трепет», «дрожание», «вибрация», «пульсация». У Гаудапады «вибрация сознания кажется разделенной на само восприятие и того, кто его воспринимает», тогда как в действительности это различие ложно: существует лишь одна недвойственная реальность. Более того, в первом стихе сказано, что божество пребывает в священном слоге oм, и то же самое утверждение мы видим у Бхартрихари и Гаудапады. «Веды — это конечно же верный образ, верный сколок Брахмана (хотя и этот образ может быть противоречивым и раздробленным ввиду несовершенства отражающих его зеркал, то есть отдельных душ), но ядро и „семя“ (bīja) Веды, ее самая точная форма и безобманное воплощение есть длящаяся пульсация (spanda) священной мантры».
Иначе говоря, принцип spanda находит в рассматриваемом тексте достаточно ясное отражение, что позволяет говорить по крайней мере о значительном влиянии ранней веданты и шиваизма на его автора (или авторов).

Стих 5. Дайтьи — сыновья Дити, богини, которая упоминается еще в Риг-веде. Гандхарвы и якши — тоже виды сверхъестественных существ: первые — это небесные музыканты, услаждающие своей игрой слух богов и обязанные, кроме того, охранять сому, вторые же — полубоги, состоящие в свите ведийского бога богатства Куберы. Интересно в этом стихе также, что nyāya и tarka здесь различаются. Этого различения нет в «Сарва-даршана-санграхе» Мадхавы (XIV в.) — там говорится лишь о системе Акшапады, которая называется nyāya, но не о tarka. Последний термин понимается здесь как один из инструментов логического вывода: демонстрация того факта, что допущение ложной меньшей посылки в силлогизме приводит к ложности вывода. 

Стих 6. Под словом rasa здесь надо понимать «вкус» в собственном смысле слова — как свойство пищи или воды. Это следует из того, что вкусов называется именно шесть; традиционный их перечень таков: сладкий, соленый, горький, кислый, острый, пресный. Если бы не точное указание на число rasa, можно было бы, в принципе, подумать, что автор гимна имеет в виду поэтическое переживание или аффект, коих насчитывается десять: любовь, героизм, отвращение, гнев, радость, страх, сострадание, удивление, покой, родительская нежность. Под странствием (vicara) подразумеваются, видимо, скитания санньясина, который должен странствовать из деревни в деревню в поисках подаяния («Пусть в деревне не остается более чем на ночь», — предписывает санньясину «Вишну-смрити»). Не очень ясно, почему покой называют «бесцветным» (самтививарна); в принципе, это тоже можно толковать как указание на свободу от варновых ограничений, которой наслаждается божество, однако вопрос о том, насколько справедливо такое толкование, пока остается открытым.

Стих 7. Krīmī — это, насколько можно понять, искаженное санскритское krimi «червь». Niyama — это повседневные ритуальные практики, обязательные, в частности, для йогина. По Чаттерджи и Датте, нияма включает в себя соблюдение чистоты (śauca) — как физической (омовения, принятие только чистой пищи), так и духовной (воспитание в себе благих чувств и избегание неблагих), умение довольствоваться малым (самтоша), аскезу (tapas), постоянное повторение текстов шрути (svādhyāya) и размышление о боге и смирение перед ним (ишварапранидхана).

Стих 9. Суракша — это название некой горы, встречающееся в «Маркандея-пуране». Ajitajitamaye — фрагмент не вполне ясный. Возможно, имеется в виду, что над какими-то сторонами собственной личности адепт уже имеет полный контроль (jitamaya), а над другими — еще нет (ajitamaya), однако и в том и в другом в равной мере пребывает божество.

Стих 10. Почему алчный человек сравнивается с богом луны Чандрой, не вполне ясно. Обращает на себя внимание слово narka, которого нет ни в словарях санскрита, ни в словарях хинди и которое я понимаю как слегка искаженное санскритское naraka «ад, преисподняя».

Стих 13. Под «высшим плодом» (котипхала) надо понимать, насколько можно судить из общего контекста мировоззрения веданты, достижение окончательной религиозной цели согласно представлениям этой религиозно-философской системы. Однако природа самой этой цели, насколько она обрисована в «Дашашлокиведанте», не вполне соответствует представлениям именно адвайты и близка скорее к двайта-веданте Мадхвы. Это видно из того, что одно из тех благ, которые даруются адепту за чтение этого текста, — śivasāyujya, общение с Шивой. Здесь ничего не говорится о растождествлении себя с эмпирическим ограниченным я и воссоединении с Брахманом. Впрочем, этот небольшой текст имеет характер скорее сугубо религиозный, чем философский, а в текстах такого рода вряд ли можно ожидать полного отражения сложных философских воззрений адвайты. Кроме того, божество в нем изображается как присутствующее во всем сущем — и возвышенном, и самом низком, как причастное к любой вещи и к любому делу, что, однако, столь же справедливо было бы и в контексте вишиштадвайта-веданты Рамануджи. Кратко говоря, этот текст, конечно, несет в себе явственные признаки влияния веданты, однако какая именно школа более полно отразилась в нем, сказать невозможно. Как и во многих других подобных текстах (например, в «Апта-ваджрасучи-упанишаде»), здесь тоже говорится о том, что постижение высшей религиозной истины высвобождает человека из-под власти таких мощных социальных институтов, как система варн, и даже от установлений, касающихся поведения полов. «Нандикешвара-пурана», частью которой является переведенный текст, представляет собой одну из упапуран (второстепенных пуран), относящуюся к шиваитской традиции. Это, собственно, хорошо видно из «Дашашлокиведанты», в которой высшим божеством выступает Шива.