ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. УХОД МАНОРАМЫ И СУДАРШАНЫ В ЛЕС

Когда разразилась война между владыками земли, взявшими оружие для борьбы, охваченными гневом и жадностью, началась губительная смута. (1)

[С одной стороны] был в битве царь Юдхаджит, вооруженный луком, мощнодланный, сопровождаемый собственным войском, принявший намерение сражаться. (2)

[С другой стороны] был Вирасена, также сопровождаемый войском, следующий дхарме кшатриев в битве, царь, [решивший] сражаться ради блага сына дочери, равный по доблести повелителю богов. (3)

Тот царь, обуянный гневом и истинно могучий, увидев Юдхаджита в битве, осыпал его потоком стрел, подобно тому, как туча [обрушивает] дождевые потоки на гору. (4)

Вирасена покрыл его своими быстро и прямолетящими стрелами с каменными наконечниками, но тот рассек их, выпущенные, тотчас же своими острыми стрелами. (5)

Затем произошла жестокая битва [между воинами, восседающими] на слонах, колесницах и конях. Боги, люди и мудрецы с любопытством наблюдали за ней. Множество птиц – ворон, коршунов и других – желающих полакомиться мертвечиной, заполнили небо. (6)

Ужасная река крови потекла из множества [тел убитых] слонов, коней и воинов, возбуждая страх [у людей], пришедших посмотреть на битву, подобно реке Вайтарани, пугающей грешников.^cclxxviii (7)

На берегах этой реки лежали человеческие головы, покрытые волосами, подобно ракушкам, разбросанных играющими детьми на берегу Ямуны.^cclxxix (8)

Над мертвым воином, павшим с колесницы на землю, вился коршун, желая пожрать его плоть – и душа [того воина], видя собственное прекрасное тело, даже помимо своей воли, стремилась вновь войти [в тело]. (9)

Павший в битве, тот лучший из людей взошел на чудную небесную колесницу и сказал божественной деве, бесстрашно усадив ее к себе на колени: «Смотри же, о дивнобедрая, на это мое прекрасное тело, сраженное стрелами и лежащее на земле». (10)

Один сраженный врагом воин взошел на небеса и, встав на небесной колеснице, пришел во владение небесной женщиной, до тех пор, пока его собственная жена, предав тело погребальному костру, не забрала [у нее] мужа.^cclxxx (11)

Два воина, сразившие в битве оружием друг друга, вместе взошли на небо, и вновь сойдясь, стали сражаться, поссорившись, за право обладание одной и той же апсарой. (12)

Некий юноша, придя в обладание небесной женщиной, превосходящей его по красоте и исполненной добродетели, привязался к ней и, описывая ей свои великие достоинства, внушил ей к себе любовь. (13)

Густая пыль с земли поднялась в небо, превратила [день] в ночь и закрыла солнце. И так как она пропиталась кровью, то небо стало ярко-красным. (14)

Некто взошел на небеса и, встретив прекрасноликую божественную деву, полную любви к нему, отверг ее, мудрый, боящийся, что его обет [брахмачарина] будет нарушен, [думая] : “Мои благие слова будут напрасны”. (15)

Когда битва подходила к концу, царь Юдхаджит сразил насмерть Вирасену своими острыми, ужасными стрелами. (16)

Сраженный и обезглавленный, тот царь рухнул на землю, а все его войско было разгромлено и разбежалось на четыре стороны. (17)

Услышав, что ее отец пал в битве, Манорама исполнилась страха и думала о враге [своего] отца. (18)

«Злобный и грешный Юдхаджит убьет моего сына, желая царства, - в такие мысли она была погружена, - (19)

Что делать мне, куда идти, отец мой пал в битве, супруг тоже мертв, а сын еще ребенок. (20)

Алчность – самое худшее из грешных качеств, и если кто-нибудь, кто не находился бы под ее властью? (21)

Отца, мать, братьев, учителей, своих родичей и друзей убьет человек, охваченный алчностью, и нет сомнения в этом. (22)

Это из-за алчности мучимый вожделением ест то, что нельзя есть, и подходит [к женщине], к которой нельзя подходить, и совершает нарушение дхармы. (23)

В этом городе нет сильного, кто бы оказал мне помощь, находясь под защитой которого, я бы растила [моего] благого сына. (24)

Если царь [Юдхаджит] убьет моего сына, что делать мне тогда, нет у меня защитника в мире, благодаря которому я [могла бы] пребывать в благополучии. (25)

Это моя соперница Лилавати всегда будет исполнена вражды [ко мне], и она не будет милосердна по отношению к моему сыну. (26)

Когда прибудет Юдхаджит, мне уже не будет выхода из города, и зная, что мой сын – ребенок, он заключит его в темницу. (27)

Известно, что некогда Индра вошел в утробу своей беременной матери и разрубил зародыш на семь частей, а затем каждую часть – еще на семь частей. (28)

Он вошел в утробу матери, держа в руке маленькую ваджру, и сорок девять Марутов родились [в итоге] на небесах.^cclxxxi (29)

[Также] прежде одна жена царя дала своей сопернице яд, чтобы умертвить плод [в ее утробе] – так я слышала. (30)

И затем у той родился ребенок, полный яда, и на земле он стал известен под именем Сагара.^cclxxxii (31)

При жизни мужа царица Кайкейи отправила старшего его сына Раму, в изгнание, и [по этой причине] царь Дашаратха умер.^cclxxxiii (32)

Придворные, которые [раньше] хотели сделать моего сына Сударшану царем, теперь потеряли свободу выбора и попали под власть Юдхаджита. (33)

И нет у меня брата-героя, который бы освободил меня от этих уз. По воле судьбы я переживаю великое бедствие. (34)

Хотя успех зависит от судьбы, старание все же должно прилагаться.^cclxxxiv Средство для спасения сына я отыщу поспешно". (35)

Так поразмыслив, та женщина мудрого Видаллу^cclxxxv, лучшего из придворных, искусного во всех делах, (36)

Позвав, ему в уединенном месте сказала, взяв ребенка на руки, очень расстроенная, рыдающая, с удрученным сердцем: (37)

"Отец мой пал в битве, сын мой ребенок, а Юдхаджит могучий царь, так что же делать мне, скажи". (38)

И ей ответил Видалла: «Не должно оставаться здесь, мы отправимся в лес, [расположенный] возле города Варанаси. (39)

Там живет мой могучий и прекрасный дядя по матери Субаху^cclxxxvi, и он будет [нашим] защитником. (40)

[Под предлогом], что я стремлюсь повидать царя Юдхаджита, взойдя на колесницу и выйдя из города, мы отправимся [к нему], без сомнения. (41)

Услышав его слова, та царица, пойдя к Лилавати, сказала ей: «Я еду, чтобы увидеть отца, о прекрасноликая». (42)

Произнеся такие слова, сопровождаемая служанкой^cclxxxvii и Видаллой, она, взойдя на колесницу, выехала из города. (43)

Затем страдающая, жалкая, исполненная скорби по отцу, увидев царя Юдхаджита (44)

И совершив погребальные обряды над телом отца, дрожащая, полная страха, царица, торопясь, через два дня достигла берега Бхагиратхи^cclxxxviii. (45)

И там ее ограбили нишады. Взяв все богатства и колесницу, коварные разбойники ушли прочь. (46)

Рыдаюшая и поддерживаемая служанкой за руку, она, облаченная в прекрасные одежды, взяв сына, вышла на берег Ганги, (47)

И из-за страха быстро взойдя на плот, испуганная, переправилась через чистую Бхагиратху и взошла на гору Читракуту^cclxxxix. (48)

[Манорама], полная страха, поспешно достигла обители Бхарадваджи^ccxc, и увидев подвижников, освободилась от боязни. (49)

Затем она была спрошена мудрецом: «Кто ты, чья ты супруга, и вследствие какого несчастья ты пришла сюда, правду скажи, о ясно улыбающаяся? (50)

Богиня ли ты или человеческое существо, и как с сыном-ребенком [ты очутилась] в лесу? Ты выглядишь, о прекраснобедрая, как потерявшая царство, о лотосоокая!" (51)

Спрошенная таким образом мудрецом, ничего не ответила красавица, рыдающая, опаляемая горем, и указала на Видаллу. (52)

Видалла сказал ему следующее: «[Был] лучший из царей по имени Дхрувасандхи, а эта женщина его законная супруга по имени Манорама. (53)

Тот могучий царь, потомок Солнечного рода, был убит львом, а это сын царя по имени Сударшана. (54)

Ее отец, праведный в высшей степени, пал в битве, [сражаясь] ради блага сына дочери, и охваченная страхом перед Юдхаджитом, она пришла в [это] уединенное место, в лес. (55)

Дочь царя, вместе с сыном-ребенком, нашла убежище у тебя, о обладатель великой доли, так стань же ее защитником, о лучший из мудрецов. (56)

Говорится, что заслуга, [проистекающая] из защиты страдающего, выше, чем [заслуга совершения] жертвоприношения – известно, что эта [заслуга защиты] подавленного страхом, убогого, дарует

особенные плоды. (57)

Мудрец сказал:

Не бойся, о дочка, о красавица, и расти [своего] сына, о давшая благой обет. Не будет у тебя страха, о большеокая, вызванного врагом. (58)

Расти прекрасного сына, и он станет царем, и не будет ни горя, ни скорби никогда [тебе] здесь. (59)

Вьяса сказал:

Выслушав слова мудреца, царица пришла в себя и стала, освободившись от печалей, жить в хижине из тросниковых листьев, предоставленной мудрецом. (60)

Вместе со служанкой и Видаллой, воспитывая [сына] Сударшану, жила Манорама. (61)

Так в третьей книге махапураны Девибхагавата заканчивается пятнадцатая глава, называющаяся «Уход Манорамы и Сударшаны в лес».